все длиннее, по мере того как дневное светило склонялось к
западу. Легкая дымка, скорее туман, чем  облака,  появилась  на
востоке, окрашенная лучами солнца во все цвета радуги.
     Всего  пятьсот  футов  отделяли  путников  от площадки, на
которой они хотели  остановиться  на  ночлег,  но  непрестанные
зигзаги  удлинили это расстояние до двух миль. Почва все время,
так сказать, уходила из-под ног. Откосы горы часто  были  столь
отвесны, что путники соскальзывали вниз по застывшей лаве, если
выветрившиеся борозды не давали опоры ноге.
     Незаметно  подкрались  сумерки,  и  было  уже почти темно,
когда  Сайрес  Смит  и  его  товарищи,   сильно   уставшие   от
семичасового  восхождения, добрались наконец до вершины первого
конуса. Тут встал вопрос об устройстве  лагеря  и  подкреплении
сил  пищей  и  сном.  Вторая площадка горы покоилась на скалах,
среди которых нетрудно было  найти  убежище.  Топлива  было  не
особенно  много.  Все  же  можно  было развести костер из сухой
травы и веток кустарника,  который  рос  на  площадке.  Пенкроф
принялся укладывать камни для очага, а Наб с Харбертом занялись
собиранием  топлива.  Вскоре  они  вернулись  с большой охапкой
сучьев. Пенкроф высек огонь, жженая тряпка загорелась, и пламя,
раздуваемое  мощными  легкими  Наба,   весело   вспыхнуло   под
прикрытием скал.
     Огонь должен был лишь защищать от ночной прохлады, так как
Наб решил  не  жарить  фазана  и  приберечь его на завтра. Меню
ужина составилось из остатков кабана и нескольких дюжин  орехов
пинии. К половине седьмого с едой было покончено.
     После  ужина  Смиту  пришла мысль обследовать, пока еще не
совсем  стемнело,  широкую   круглую   площадку,   на   которой
располагался  верхний  конус горы. Перед тем как лечь спать, он
хотел выяснить, можно ли обойти этот конус снизу, в случае если
слишком отвесные склоны не позволят взобраться на вершину. Этот
вопрос очень беспокоил инженера: Смит предвидел, что с северной
стороны  площадка  может  оказаться   неприступной.   Если   же
невозможно  будет  ни  добраться  до вершины горы, ни обойти ее
снизу, западная часть  местности  окажется  необследованной,  и
цель восхождения будет не вполне достигнута.
     Инженер,  предоставив Пенкрофу и Набу устраивать ночлег, а
журналисту  -  записывать  события  за  день,  не  считаясь   с
утомлением,  двинулся  вдоль  круглой площадки по направлению к
северу. Харберт сопровождал его.
     Ночь была тихая и спокойная. Мрак еще не очень  сгустился.
Сайрес  Смит  и  юноша  безмолвно  шагали  друг  возле друга. В
некоторых местах площадка неожиданно  расширялась,  и  они  без
труда могли идти рядом. Порой обвалы преграждали путь, оставляя
лишь  узкую тропинку, по которой два человека могли пробираться
лишь гуськом. Минут через двадцать инженеру и Харберту пришлось
остановиться. Начиная с этого места, склоны обоих конусов почти
соприкасались. Между ними нельзя было заметить даже  небольшого
промежутка.  Обойти  эту  гору,  склоны которой поднимались под
углом в 70 градусов, было невозможно. Но если инженеру и  юноше
пришлось  отказаться  от  кругового  обхода,  зато они получили
возможность возобновить восхождение вверх. Перед ними открылась
глубокая впадина в массиве горы.  Это  был,  так  сказать,  зев
кратера,   то   "горлышко",   через   которое  выходили  жидкие
изверженные породы, когда вулкан  еще  действовал.  Отвердевшая
лава и покрытый коркой шлак образовали нечто вроде естественной
лестницы с широкими ступенями, по которым было легче достигнуть
вершины.
     Сайрес   Смит   с  одного  взгляда  оценил  положение.  Не
колеблясь ни минуты,  среди  все  более  сгущающейся  тьмы,  он
направился в огромную расщелину. Харберт последовал за ним.
     До  макушки конуса оставалось еще с тысячу футов. Окажутся
ли внутренние склоны горы достаточно удобными для  восхождения?
Это  будет  видно впоследствии. Инженер намеревался идти вверх,
пока что-нибудь его не остановит. К счастью, углубления, сильно
вытянутые в длину, шли внутри  кратера  широкой  спиралью,  что
значительно облегчало подъем.
     Что  же  касается самого вулкана, то он, несомненно, давно
потух. Над его макушкой не  было  и  следов  дыма,  в  глубоких
впадинах  не сверкал огонь; ни малейшего шума, движения, шороха
не слышалось в бездонной пропасти, доходившей, быть  может,  до
самых   недр  земли.  В  воздухе  кратера  не  чувствовалось  и
признаков сернистого запаха. Вулкан не спал - он совсем потух.
     Попытка  Сайреса  Смита  должна  была  привести  к  удаче.
Поднимаясь  по  внутренним  стенкам  кратера, инженер и Харберт
заметили, что его  отверстие  постепенно  расширяется.  Участок
неба,  ограниченный  краями  конуса,  стал  значительно шире. С
каждым шагом в поле зрения путников попадали все новые и  новые
звезды.  Великолепные созвездия Южного полушария ярко сияли над
их головами. В зените блистал чистым светом Антарес Скорпиона и
подле него Бета Центавра. Затем, по  мере  расширения  кратера,
появилось созвездие Рыб, Южный Треугольник и, наконец, почти на
самом  полюсе  мира,  блестящий  Южный  Крест - Полярная звезда
Южного полушария. Было около восьми часов, когда Сайрес Смит  и
Харберт достигли верхнего гребня горы на вершине конуса.
     Мрак  стоял  такой  полный,  что  было  невозможно окинуть
взглядом площадь в  две  мили.  Была  ли  эта  неведомая  земля
окружена  морем  или  она  примыкала  с  запада к какому-нибудь
материку? На этот вопрос еще нельзя было  ответить.  На  западе
ясно  обрисовывалась  полоса  облаков,  еще  более  подчеркивая
темноту, и взор не мог определить, сливается ли море с небом.
     Но вдруг на горизонте появилось бледное пятно  света.  Оно
медленно  опускалось,  по  мере  того  как облака поднимались к
зениту.
     Это был гонкий серп луны, уже готовой  закатиться.  Но  ее
света  было достаточно, чтобы четко обрисовать линию горизонта,
не закрытую  теперь  облаками.  Инженеру  удалось  заметить  ее
мерцающий отблеск на ровной поверхности океана.
     Сайрес Смит схватил Харберта за руку.
     - Остров! - сказал он торжественно.
     Последний луч ночного светила угас в волнах.