огню. Сайрес Смит и журналист стояли  около  него.  Пенкроф,  с
кабаном в руках, молча смотрел на обоих.
     - Вот  видите, старина! - вскричал Гедеон Спилет. - Огонь,
настоящий огонь, на котором прекрасно  изжарится  эта  чудесная
дичь.
     - Но кто... зажег его? - спросил Пенкроф.
     - Солнце!
     Ответ   Гедеона   Спилета   был   вполне   точен:   солнце
действительно было источником тепла,  которое  столь  восхищало
Пенкрофа.  Моряк  не хотел верить своим глазам, он был до такой
степени изумлен, что не мог вымолвить ни слова.
     - У вас, значит, была  линза,  мистер  Сайрес?  -  спросил
Харберт.
     - Нет, мой мальчик, но я сделал ее, - отвечал инженер.
     И  он  показал  Харберту прибор, заменивший ему линзу. Это
были два стекла, снятые с часов инженера и Спилета. Наполнив их
водой  и  скрепив  их  края  с  помощью  глины,   Сайрес   Смит
сфабриковал    настоящее    зажигательное    стекло,    которое
сосредоточило лучи солнца на охапке сухого мха  и  воспламенило
его.
     Пенкроф  воззрился  на  этот  "аппарат",  потом  безмолвно
перевел глаза на инженера. Этот взгляд был красноречивей  слов.
Смит казался Пенкрофу, если не божеством, то, во всяком случае,
сверхчеловеком.
     Наконец к нему вернулся дар речи. и он воскликнул:
     - Запишите это в вашу книжечку, мистер Спилет, обязательно
запишите!
     - Уже записано, - ответил журналист.
     С  помощью  Наба  Пенкроф наставил вертел, и вскоре кабан,
должным образом выпотрошенный, жарился на  ярком  огне,  словно
обыкновенный поросенок.
     Трубы  снова стали обитаемыми, не только потому, что огонь
согревал коридоры, но и потому, что загородки из камня и  песка
были восстановлены.
     Как  видно,  инженер  и Гедеон Спилет хорошо поработали за
день. Силы Сайреса Смита почти восстановились;  чтобы  испытать
себя,  он  даже  поднялся  на  верхнее  плато.  Оттуда он долго
смотрел на вершину,  которой  собирался  достигнуть  на  другой
день. Привыкший на глаз определять высоту и расстояние, инженер
считал,  что эта гора находится в шести милях к северо-западу и
возвышается на три  тысячи  пятьсот  футов  над  уровнем  моря.
Наблюдатель,  находившийся  на  ее макушке, мог, следовательно,
обозреть горизонт в районе не меньше пятидесяти миль. Очевидно,
Смиту нетрудно будет разрешить вопрос: "остров  или  материк?",
который он не без основания считал важнее всех прочих.
     Ужин оказался вполне удовлетворительным. Мясо кабана нашли
очень вкусным, а из водорослей и орехов вышла отличная закуска.
За едой  инженер  больше  молчал, он обдумывал план действий на
завтра.  Раза  два  Пенкроф  заговаривал  о  том,  что  следует
предпринять,  но Сайрес Смит, человек по натуре методический, в
ответ только качал головой.
     - Завтра  мы  будем  знать,  что  нам  делать,  и   станем
действовать соответственно,- сказал он.
     Покончив с едой, подбросили на очаг новую охапку сучьев, и
обитатели  Труб,  в  том  числе  и  верный  Топ,  погрузились в
глубокий сон. Ничто не нарушило спокойствия ночи, и на утро  29
марта они проснулись свежие, бодрые и готовые к походу, который
должен был решить их судьбу.
     Все  было  готово  для экспедиции. Остатками кабана Сайрес
Смит и его товарищи могли бы питаться еще сутки. К тому же  они
твердо надеялись пополнить свои запасы в пути. Инженер и Гедеон
Спилет снова вставили часовые стекла на место, и Пенкроф, чтобы
иметь  трут,  спалил  еще  кусок своего платка. А кремня в этой
почве вулканического происхождения  должно  было  быть  сколько
угодно.
     В   половине   восьмого  утра  исследователи,  вооруженные
дубинами, выступили из  Труб.  По  предложению  Пенкрофа,  было
решено  направиться  к горе по уже известной дороге через лес и
вернуться другим маршрутом. Эта дорога была, к тому же, и самой
краткой. Путники обогнули южный угол стены и пошли вдоль левого
берега реки - до того места, где она сворачивала на  юго-запад.
Путь,  проложенный  накануне  среди хвойных зарослей, был легко
обнаружен, и к девяти часам утра Сайрес  Смит  и  его  товарищи
достигли западной окраины леса.
     Поверхность почвы была сначала довольно ровной;
     небольшие  болота сменились сухим песком. Дальше наметился
небольшой подъем, ведший от берега  в  глубь  местности.  Среди
зарослей  изредка  виднелись  какие-то  убегающие животные. Топ
немедленно кидался за ними, но Сайрес Смит тотчас  же  призывал
его  обратно, так как время для охоты еще не наступило. Позже -
другое дело. Инженер был не такой человек, чтобы  отвлечься  от
своего  основного плана. Можно было с уверенностью сказать, что
он даже не обращал  внимания  на  внешний  вид  и  естественные
богатства  окружающей  природы.  Его  единственной  целью  было
подняться на гору, и он неуклонно стремился к ней.
     В десять часов сделали короткий привал. По выходе из  леса
путники  могли  хорошо обозреть рельеф местности. Гора состояла
из двух конусов. Первый из них,  усеченный  на  высоте  двух  с
половиной  тысяч  футов,  был  окружен прихотливо разбросанными
отрогами, похожими на раздвинутые когти огромной птичьей  лапы.
Эти  отроги  разделялись  множеством долин, поросших деревьями,
купы которых достигали вершины первого конуса. Северо-восточный
склон горы казался менее лесистым. На  нем  виднелись  какие-то
темные глубокие полосы - вероятно, потоки лавы.
     На   первом   конусе  покоился  второй  конус,  со  слегка
округленной вершиной, стоявший несколько наискось.  Он  походил
на  большую  круглую,  сдвинутую  на ухо шляпу. Казалось, конус
состоял из обнаженных пород, кое-где  прорезанных  красноватыми
утесами.
     Вершины  второго  конуса  и стремились достигнуть путники.
Выступы окружавших ее отрогов представляли самый удобный путь к